Посетите наш новый сайт AXMAJS.RU

Запустить

Дверь с шумом распахнулась. Переступив порог, он оказался в просторной зале. Пол застилал мраморный узор радующего глаз оттенка, потолок был таким высоким, а люстра - такой огромной, что свет лился, казалось, из самого неба, откуда-то извне, с вершины мира. На секунду он позволил себе отвлечься, залюбоваться. Лицо его, однако же, по-прежнему было бесстрастно и серьёзно. Он знал, ЧТО живёт в этих стенах.

Оставалось только решить, стоит ли идти до конца. Стоит ли двигаться дальше, встретиться лицом к лицу с величайшими в мире злодеями, но ярчайшими его звёздами. Сверхзвёздами – опасными, но желанными.

Стоит ли?

Стоит

Ash Thehippie (специально для /Принц Сиддхартха/)

Не делай глупостей

Ты умрёшь с вероятностью 85%. Наслаждайся!

Смертные

Дик чувствовал, как резкий холодный ветер будто бы царапает кожу, неприятно скользя по ней ледяными потоками. Было солнечно и ясно, но холодно. Как поздней осенью или зимой.

Всего секунда потребовалась Дику, чтобы понять: они не вошли, а вышли. Кажется .следующему Греху не нашлось места впомещении.

Холодная, затвердевшая и покрывшаяся ледяной коркой земля грязно-желтого звета простилалась на тысячи миль вперёд, и ей не было видно ни конца ни края. Дик обернулся взглянуть на здание .из которого вышел, но его не было. Оно исчезло, вместо него всё так же далеко и загадочно страшно раскинулась грязно-жёлтая пустошь.

– Там яма, - сказала Райли.

– Где?

– Вон там, справа, видишь холм?

– Вижу.

– За ним яма.

Подошли. Яма действительно оказалась в указанном месте.

– Угадала?

– Знала.

– Знала наугад.

– Как скажешь.

Дик улыбнулся, но тут же снова стал серьёзным: послышался шум. Грохот и треск доносился из-под земли, становясь постепенно всё более громким.

Подойти к краю ямы и взглянуть вниз

Отойти подальше и посмотреть вокруг

Ухватив нож покрепче, чтобы снова не лишиться единственного оружия, Дик ринулся в атаку. Уверенно, быстро, растрачивая остатки сил на отточенные, доведённые до автоматизма удары. Клинок, не дрогнув в натруженной руке, плавно и точно рассёк воздух, выверенно вошёл в оборот и полоснул но прочной блестящей коже неопределённого в свете свечи цвета. Саму Зависть Дик толком не видел, было слишком темно. Но по звуку и едва различимым тёмным фигурам он мог точно определить, куда следует бить.

Вся беда в том, что его удары, хоть и достигали цели, но эффекта никакого не имели. Плотная кожа, походившая на броню, защищала не хуже десятикилограммового бронежилета, а если удавалось её продить, Грех моментально залечивал раны каким-то колдовством или чем-то похуже, будто бы их и не было.

Ни одного удара.

"Он что, бессмертный? А есть ли смысл вообще пытаться убить нечто подобное обыкновенным ножом?"

Зеркало в раздражающем глаз оранжевом свете продолжало ядовито искажать реальность.

"Разбить? Может, правда разбить?"

Разбить зеркало ударом ноги

Расколоть стекло ножом

Попытаться сбежать

Дик взял в правую руку нож .приготовился атаковать. Без толку – ни один его удар не достиг цели, а атаки Гнева отражать было неимоверно трудно. И временами больно. Но без толку. Всё без толку.

И шёл он сюда без толку. На верную смерть шёл.

"Проклятье! Как же это меня бесит! Неужели я вот так запросто тебе проиграю?!"

Следующий удар остиг цели. Гнев намеренно не использовал больше меч, решив "поиграть" с жертвой – сбил его с ног и отбросил в сторону ударом щита. Снова встал в стойку. Ринулся в атаку. Дик не успел встать, и уж тем более не успел ничего предпринять. Грех схватил его за грудки, спрятал меч в ножны, ударил кулаком в лицо. В кожанную перчатку – Дик почувствовал это на собственной шкуре – была вшита металлическая деталь. Больно. Нос в кровь. Хрустит неприятно. Кости вообще не умеют приятно хрустеть, особенно свои.

Больно.

"Неужени я тебе проиграю? Проиграю ведь! Если так и буду... Ты убьёшь меня, если продолжать, да?"

Продолжать атаковать

Убегать, избегать драки

Защищаться

Дик достал нож, приготовился защищаться. Кое-как отразил несколько быстрых ударов тяжёлым мечом, но его оружие тут же превратилось в переломанный пополам огрызок. Защищаться без толку. Всё без толку.

И шёл он сюда без толку. На верную смерть шёл.

"Проклятье! Как же это меня бесит! Неужели я вот так запросто тебе проиграю?!"

Следующий удар остиг цели. Гнев намеренно не использовал больше меч, решив "поиграть" с жертвой – сбил его с ног и отбросил в сторону ударом щита. Снова встал в стойку. Ринулся в атаку. Дик не успел встать, и уж тем более не успел ничего предпринять. Грех схватил его за грудки, спрятал меч в ножны, ударил кулаком в лицо. В кожанную перчатку – Дик почувствовал это на собственной шкуре – была вшита металлическая деталь. Больно. Нос в кровь. Хрустит неприятно. Кости вообще не умеют приятно хрустеть, особенно свои.

Больно.

"Неужени я тебе проиграю? Проиграю ведь! Если так и буду... Ты убьёшь меня, если продолжать, да?"

Продолжать защищаться

Убегать, избегать драки

Атаковать

– За что?

– За всё, в общем и целом.

Девушка наклонила голову.

– Дурак ты. И в общем, и в целом.

– Почему?

– Я же тебя не за спасибо спасла.

Дик кивнул.

– А за что?

– За всё. В общем и целом.

– За то и спасибо.

Помолчали. Девушка придвинула к креслу стул и уселась напротив.

– Ты чего молчишь?

– А что, нельзя?

Ставть блок было плохой идеей. Благо, в ход не пошли челюсти .однако Чревоугодие с силой полоснул по рукам Дика своими когтям, выросшими на изменённых полузвериных лапах, должно быть, из недр преисподней. Жгучая боль заставила Дика вздрогнуть и машинально одним прыжком увеличить растояние между ним и Грехом ровно настолько, чтобы осталось время подумать лучше.

Зато стол теперь был слишком далеко, чтобы можно было им заслониться.

Подумать, попытаться схитрить

Сдаться

В отчаянном порыве, ловко вывернувшись и ухитрившись встать на одно колено, Дик ринулся к зеркалу, пытаясь его разбить. Приставленный к его горлу нож скользнул где-то в районе ключицы, затем полоснул по щеке. Рука, сжимавшая волосы, ослабила хватку, оторопев от неожиданности. Дик, сам того не подозревая. действовал до крайности непредсказуемо.

Одним решительным прыжком он добрался до зеркала и по инерции, сделав полуоборот, изо всех сил ударил по нему правым плечом. Стекло не поддалось. Зеркало осталось целым. Тогда Дик достал из кармана нож, который был бесполезен в схватке с Грехами, и попытался расцарапать своё "ложное" отражение. Однако прежде, чем остриё ножа коснулось зеркала, Грех напомнил о себе. Одну пару рук он задействовал на то, чтобы удержать руки Дика, другой обжватил его за пояс и потянул к себе. Ещё одна рука выхватила нож из его руки. Отражение в зеркале снова исказило правду: теперь создавалось впечатление ,будто бы Дик держит сам себя, будто бы сцепились в схватке его "злая" и "добрая" версии.

Даже настоящему Дику теперь сложно было отыскать настоящее отражение. А Грех между тем пустил в ход отобранный у Дика нож, целясь в грудь, между рёбер, чтобы короткое лезвие всё таки достигло сердца.

Попытаться увернуться

Попытаться поставить "блок"

Дик самоуверенно сложэил руки на груди и направился прямо к столу. Чревоугодие пристально за ним наблюдал. Повисшая в воздухе тишина нарушалась лишь изредким чавканьем и попытками с набитым ртом втянуть обратно текущую по подбородку Греха слюну. Он ел воодушевлённо и самодовольно. Дик никогда раньше не видел .чтобы ели с ТАКИМ возвышенным видом.

Сесть за один стол с Чревоугодием7 А что, заманчиво. Он не поддастся. от справится.

Упаковка приправленных специями сухарей разрывается в умелых и быстрых руках дика. Он достаёт сухарь, несколько секунд пренебрежительно на него глядит, а после кладёт в рот.

Вот оно. Началось. Чревоугодие возликовало.

Дик принялся за еду. Не как до этого – осторожно и медленно, а основательно и серьёзно. Опустошил упаковку за несколько секунд и тут жепринялся за новую.

– Это вкусно. Это очень... Вкусно.

Чревоугодие усмехнулся.

– Мы знаем. Мы пробовали. В жизни надо всё попробовать. А знаешь, что мы ещё никогда не пробовали?

Грех обошёл столы, пренебрежительно взглянул на разбросанные явства, кучи еды и питья. Остановился позади Дика.

– Тебя.

Прежде чем успел что-то ответить, Дик почувствовал колющую боль в правом плече. Машинально, очень быстро сделал полуоборот, взглянул на причину боли.

Чревоугодие езменился внешне, стал выше. Толстые малоподвижные конечности стали теперь длинными и сильными .челюсти удлинились и стали крепче .чтобы легче было жевать. Ряд острых .как бритва, зубов впился в кожу Дика, пытаясь её разорвать.

"Зубы вогнуты внутрь, как у акулы. Вырываться бесполезно. Нужно..."

Пытаться разжать челюсти

– Ладно, ладно, я понял!

– Понял что?

– Тебе не интересны ни тайны .ни сплетни.

– Да.

Дик заметил, что Гнев, несмотря на злость, слушает с интересом.

– Я продолжу?

– Продолжай.

– Ты всегда убиваешь своих гостей?

– Всегда. Хочешь стать исключением?

– Хочу, – честно признался Дик.

– Так зачем мне тебя слушать?!

– Тебе скучно. Тебе не на кого обрушить свою злость.

– Точно.

– но ты сам убиваешь тех, с кем мог бы развлекаться целыми годами .веками даже!

– Верно.

Гнев, после недолгого раздумья, отпустил Дика.

– Продолжай.

– Хорошо. Как скоро ты планируешь меня прикончить?

– Сейчас.

– И снова будешь скучать?

Гнев кивнул.

– Это плохо.

Гнев снова кивнул.

– Ты договорился .что Алчность будет поставлять тебе жертв регулярно .отправляя их за золотом, так?

Гнев кивнул в третий раз. Но вдруг знова разозлился:

– Не говори мне о том, что я и так знаю!

Воротник Дика снова оказался в руках Гнева. На этот раз удар был намного сильнее: он пролетел расстояние до самой стены, покатился по полу, как мяч или плоский камень, брошенный особенным образом на поверхность воды.

Когда Дик открыл глаза в следующий раз, Гнев держал его за плечи в воздухе, на вытянутых руках, и ждал. Видимо .ждал, пока тот очнётся.

– Я передумал. Продолжай.

Рассуждать дальше

Решился, вошёл. Вышел в ценр залы, обернулся на секунду в сторону двери, но не увидел её, а только услышал характерный звук – залопнулась. Сновавзглянул вперёд ,прямо перед собой. Боьше не увидел голых стен и лившегося с неба божественного свечения, теперь помещение освещалось лишь небольшими огоньками вдоль стен, крошечными лампами и факелами. Страшно. Впереди откуда-то – двери. Много. Семь. На дверях надписи, но на каком-то странном, вымершем или несуществующем языке. Похоже на латынь, он решил, что сможет перевести.

Расшифровать

Попытаться сбежать

Зал был большим и светлым. Длинным, похожим на коридор, но без дверей. В противоположном конце что-то блестело и сверкало. Золото.

Он тоже был большим. В тяжёлой, кованной броне, в шлеме и настоящихжелезных латах, с мечом в обной руке и щитом в другой. Он горел. Пылал настоящим огнём, горячим, обжигающим кожу и испепеляющим дотла.

А Дик был маленьким. Едва ли он доставал Гневу до пояса, на котором, гремя цепями, болтались тяжёлые ножны. И Дик боялся.

Не успел он перешагнуть порог, как Грех налетел на него ,сбил с ног, схватил на плечо и прижал к стене, приставил меч к горлу. Гнев не говорил, не шептал вкрадчиво. Он кричал, вопил, рокотал, гремел... Он был громким. Грозным.

– Кто ты такой?! Зачем ты здесь?!

"И правда .зачем? За деньгами? Проклятая Алчность! Должно быть, я попался на её крючок. он знал .что Гнев здесь, и что мне придётся... Чёрт! Райли сейчас с ним!"

– Отвечай! – снова загремел Гнев.

– Отвечу, когда отпустишь! – выпалил Дик.

Грех поднял его, по-прежнему держа за плечо на вытянутой руке. Что-то хрустнуло. Что-то сомалось. Больно. Гнев отбросил его в сторону, довольно далеко. Дик летел головой вперёд и приземлился на спину, проскользив по полу ещё приличное расстояние. Больно. Дик перевернулся на живот и поднялся на колени, затем выпрямился, обернулся в сторону Греха. Сплюнул кровь.

– Кто из моей родни так тебя покромсал? Сколько же на тебе бинтов!

– Никто. Не во что было переодеться, я и перевязался.

Гнев встал в боевую стойку и снова бросился в атаку.

Защищаться

Атаковать

Он был очень высок и статен, держался прямо и величественно. Строгий чёрный костюм и тёмные лоснящиеся волосы, зачёсанные назад, придавали ему некоторую схожесть с аристократом или членом королевской семьи. В глазах его читалось отвращение ко всему происходящему, но ни один мускул на лице не дрогнул даже тогда .когда жалкая человеческая букашка посмела нарушить его покой. Букашка не удостоилась ни эмоций, ни приветствий, ни даже жеста или кивка.

– Гордыня? – человек вопросительно взглянул на хозяина комнаты. Слабое освещение и укутанный притязательной полутьмой мраморный трон наводили страх и трепет, но человек также не изменился в лице. Смело.

Губы Гордыни тронула едва заметная улыбка. Человек распознал ехидство.

– Да, это я, – Гордыня вальяжно тряхнул головой и его глаза в свете настенных ламп загорелись недобрым светом. Его голос напоминал шипение кобры, готовой наброситься на жертву, вся его сущность внушала страх. – Не нужно падать ниц и терять дар речи, бедолага. Разве что если очень уж хочется.

Не хотелось. Ни секунды не хотелось.

– Так и будешь стоять и глазеть, а, букашка? Ну точно – дар речи потерял! – Гордыня рассмеялся приторно-гадким смехом. Происходящее его забавляло. Он был занят собой, а что до букашки... До букашки ему не было ровным счётом никакого дела. – Ты затавляешь меня скуча-а-ать! Не нужно меня расстраивать. Если я разозлюсь – ты вряд ли переживёшь нашу встречу. Ну же, скажи что-нибудь! Назови себя, что ли. Зачем ты вообще пожаловал? У меня нечасто бывают гости. Отвечай, это приказ!

Представиться

Сказать, чтобы он катился к чёрту со своими приказами

Спросить, зачем он вмешивается в человеческие судьбы

Девушка нахмурилась, погрустнела.

– Как раз на этом моменте полагается выйти на балкон и закурить, - сказала она негромко.

– А ты не выйдешь?

– Нет.

– У тебя нет балкона?

– Я не курю.

Помолчали.

– И всё таки, кто ты?

Девушка не ответила.

– Не скажешь?

– Нет.

– Почему?

– Не скажу, почему.

– А угадать можно?

– Можно.

– Тоже по умолчанию?

– Нет, я разрешаю.

– Только мне?

– А кому ещё?

– У меня привилегии?

– Да.

– Почему?

– Не скажу, почему.

Дик понимающе кивнул.

- Мне стоит задать другой вопрос?

– А что дальше?

– Дальше... Не знаю. Демоны Ада. Может быть, всадники апокалипсиса...

– Одного не пущу.

– Да я сам и не сунусь, не дурак вроде.

– Дурак.

– Зато хороший.

– Кто тебе такое сказал?

– Ты.

– Врёшь.

– Не вру. Ты меня оплакивала? Оплакивала. Значит, я хороший.

Райли смутилась.

– И ты поверил слезам такой дуры?

– Так красивая же!

– Наглец.

– Да .я такой.

– Ты точно убил Гордыню? Что-то не похоже.

– Ай!

– Больно?

– Нет. Просто люблю, когда ты краснеешь.

– Дурак!

– Зато хороший.

– Так куда мы теперь?

– Не знаю.

– Домой?

– Да ни за что на свете!

– А куда?

– Вперёд.

– Зачем?

– Просто так. Там клёво. Приключения...

– Ты чуть не умер!

– Бывает.

– Часто?

– Нет. Иногда.

– Хорошо.

– Хорошо.

– Не спросишь, что?

– Я и сам знаю.

– И что же?

– Всё. В общем и целом.

В комнате, только что бывшей совсем без дверей .теперь целых два проёма. Один .как можно догадаться, к выходу, второй - к следующей комнате. К новому греху. К следующему сражению.

Нужно решаться.

Сбежать

Продолжить путешествие

В порыве ярости Дик схватился за нож, но, замахнувшись, замер. В зеркале, ехидно улыбаясь .отразились две совершенно одинаковые фигуры, два совершенно одинаковых отражения – его и Зависти. Но оба они украли лицо Дика, и теперь стояли в одинаковых позах .с одинаково искривлёнными лицами, одинаково поднятыми бровями .одинаково... Одинаковые.

Зависть засмеялась.

– Вот и выбирай теперь. Гадай, который из них ты, а который я. Угадаешь – выживешь, не угадаешь – умрёшь. Красота! Кайф!

Дик нахмурился, задумался.

Ударить по фигуре справа

Ударить по фигуре слева

Атаковать обе фигуры одновременно

Он занялся расшифровкой. Уже после того, как выяснил, что означает надпись на первой двери, догадался .что найдёт на остальных.

Всего было семь слов – над каждой дверью по одному. Все они, по-видимому, обозначали жильцов комнат, расположенных за дверьми. Гордыня. Чревоугодие. Зависть. Гнев. Алчность. Похоть. Праздность.

Он с самодовольной улыбкой пробежал взгядом по заметкам в блокноте, вписал туда всё, что смог расшифровать и заер, размышляя, какую дверь открыть. Решил начать с самой первой – в противном случае до остальных мог не добраться вовсе.

Вполне возможно, от этого зависела его жизнь.

Их нельзя было злить.

Гордыня

Дик поднялся на ноги резко, слегка покачнувшись. Раны на нём заживали, как на собаке, а если перевязать и не дёргаться - то и быстрее, но сейчас .видимо.зажили ещё не доконца. Он нащупал на поясе ножны .но обнаружил, что они пусты.

– Чёрт...

Девушка тоже встала и обернулась, глядя на Дика взволнованно и по-детски доверчиво.

– Что? Больно?

– Нет, я где-то потерял свой нож. Так что теперь я совсем безоружен.

Девушка засуетилась, подбежала сначала к прикроватной тумбе .затем к полке...

– Твой нож у меня. Я его спрятала на случай, если ты вдруг решишь меня убить. Вот он.

Дик забрал своё единственное оружие .вычищенное до блеска и заточенное с обеих сторон.

– Спасибо, что отполировала.

– Я полировала не за спасибо.

– У меня кроме "спасибо" ничего нет.

Девушка рассмеялась.

– Эй, а как мне тебя называь? Любовью или Похотью?

– Оба варианта довольно противны, – девушка сморщила нос. - Выдумай что-нибудь сам.

– Мэри? Может, Элис? Или Кейт? А может...

– Куда ты так разогнался? Ты имя мне выбираешь, а не кличку для собаки.

Дик пожал плечами, почесал в затылке.

– Придумал! Да, думаю, это тебе понравится. Буду звать тебя Райли.

– Райли. Райли. Райли! Райли? – девушка несколько раз повторила имя с разной интонацией. Дика это позабавило. – Да .именно с тамим звуком лопается детский воздушный шарик, олицетворяющий веру в лучшее.

– Тогдая вернусь к первому варианту...

– Нет-нет, ни за что, не смей! Это имя мне вполне подходит, – Девушка хихикнула. – Дверь там.

Она указала рукой на закрытый полупрозрачной шторкой угол комнаты. Поначалу Дик принял его за ванную.

– В ванной, что ли?

Снова смех. Тут уж и сам Дик не удержалсяя от смешка. Райли хохотала в голос.

– Да, в ванной. Пойдём уже, горе-рыцарь в домашних тапочках.

Войти

– Ты кто такая?!

– Не дёргайся. Нет, можешь, конечно, если хочешь умереть поскорее. Но если жизнь дорога – лучше не дёргайся.

Невысокая, худая, рыжая. Такая рыжая, какими бывают только в мультфильмах и книгах, забавно-рыжая, мило-рыжая. И белая, белокожая, то есть. Но не как снег, не холодная, не бесстрастная, не такая, какой на весь мир плевать, дай только денег, нарядов красивых и ухажёра под стать. Она была белая, как горячее молоко или белый шоколад, тёплая и сладкая. Красивая. Безо всяких нарядов красивая. То есть, конечно, наряд на ней был: короткие джинсовые шортики и футболка с глупым принтом .порванная на плече. Порванная специально, для красоты.

– Как странно ты на меня смотришь!

Дик отвернулся, обводя взглядом комнату. Не просторная, но и не тесная. Письменный стол, диван-раскладушка, пара стульев, книжная полка, кресло в углу. Ничего особенного.

– Больше не буду.

– Да нет, смотри, если хочешь. Я не против. Тебе там удобно?

Дик пожал плечами:

– Где?

– В кресле.

Дику было удобно. Раны были перевязаны на совесть ,толстым слоем бинтов. Не болели.

– Удобно.

– Хочешь спросить что-нибудь?

– Хочу.

– Спрашивай.

Где я?

Вдоволь насмотревшись на извивающееся в агонии существо, Дик решил как можно скорее добраться до следующего Греха, чтобы поскорее покончить со всем этим и отделаться наконец от неприятного ощущения постоянной опасности и паранойи.

Он нашёл дверь, ведущую в предыдущую комнату .то есть назад, домой. Однако двери вперёд видно не было. Как он ни старался .как тщательно ни искал, больше в комнате не было ни одной двери.

"Должно быть, появится позже..."

А в центре комнаты на том же самом месте, что и до схватки, стоял диван. Мягкий, большой, удобный. Странно, что он уцелел. Будто бы что-то охраняло его. причём охраняло вполне успешно: после такой ожесточённой бойни на нём не осталось ни одной царапины.

Сесть, что ли?

В конце концов, Дик уже который день на ногах, уже и не помнит, когда в последний раз спал.

Сесть

– Проклятье!

– Что, короткая?

– Нет, длинная.

Райли улыбнулась.

– Ладно, теперь моя очередь.

Аккуратно, быстрым и уверенным движением вытянула спичку наугад .не глядя, не раздумывая.

– Проклятье!

– Что. короткая?

– Нет, тоже длинная.

Осталось четыре спички.

Вытянуть первую

Вытянуть вторую

Вытянуть третью

Вытянуть чётвёртую

Выступ действительно был. и тросс тоже. Факелов Дик не нашёл сначала, и уж было решил, что Грех всё таки обманул его. Потом, только добравшись до самого дна, нашёл их – целую груду. Правда .это скорее походило на гнилые деревяшки, обмотанные тряпьём и смочённые спиртом, но горели они сносно, так что жаловаться не приходилось.

Дно было не таким широким, намного меньше "входа". Алчность выкопал всё в ручную: Дик нашёл целую груду инструментов в рабочем состоянии и ещё одну груду сломанных.

Под ногами была грязно-жёлтая земля и пыль, точно так же, как и сотней метров выше.

"Ну и где мои горы золота?"

Пыль. На полу .на с тенах .на одежде. В воздухе.

Откуда пыль в воздухе?

Ветер?

Откуда здесь ветер?

Дик снова обвёл взглядом место, где находился. Поднял голову вверх, но не увидел неба: только всё ту же землю грязно-жёлтого цвета. Хотя до сих пор выход было видно даже отсюда.

Его закрыли. Впустили в банку и захлопнули крышку.

И эта крышка послепенно опускалась всё ниже и ниже. Чтобы раздавить.

"Какого чёрта здесь вообще происходит?!"

Дверь? Серьёзно?

Это была дверь. Самая настоящая. Это из неё дул ветер.И свет тоже шёл от неё.

"Войти? Там тоже Грех, последний. Там Гнев. Но если не войду... Меня расплющит".

Войти

– Где я?

– У меня дома, вот где. Нравится?

Дик кивнул.

– Нравится. Здесь неплохо.

Девушка усмехнулась.

– Да, жить можно.

– Как я здесь оказался?

Дик обеими руками ухватился за челюсти .пытаясь их разжать. Удалось всего на секунду, но этого хватило, чтобы отбежать в сторону. Чревоугодие оказался ужасно быстрым и сильным. Одним прыжком он преодолел разделявшее их расстояние и бросился прямо на Дика .как зверь на добычу. Тело его изменилось. окончательно перестав походить на человеческое. Тяжёные и сильные руки-лапы оставляли на полу глубокие вмятилы, из широко раскрытой пасти лилась слюда и доносилось гулкое рычание, похожее на вопль или львиный рёв.

Дик отпрыгнул снова .потом ещё раз. Птыался убегать. Хотел утомить Чревоугодие, носясь кругами .но едва поспевал избегать челюстей Греха. Было одновременно страшно, больно и одновременно до ужаса обидно.

Очередной прыжок закончился неудачно. Дик тяжело приземлился .споткнулся и упал на пол лицом вниз. В последний момент перевернулся на спину, чтобы избежать удара массивной лапой и .как следствие .передопа позвоночника напополам. Следующий удар – на этот раз справа, а не сверху – отбросил Дика к стене, одновременно подняв на полтора метра вверх. Он с огромной силой впечатался спиной в бетон, а после шёпнулся на пол, как старая безвольная тряпка. Тут же вынужден был подняться, опираясь на вытянутяе руки, упёртые в пол. Голова кружилась.

Засёк очередную атаку .но вовремя: у него осталось несколько секунд на раздумья.

Заслониться столом

Поставить "блок"

Пытаться атаковать

Сдаться

Дик наклонил голову на бог, разглядывая нечто недоверчивым, пытливым взглядом. Не выпуская ножа из рук, взял купюру, рассмотрел. Настоящая. И достоинством немаленькая.

"Может, стоит взглянуть, есть ли там ещё такие?"

Так же медленно и осторожно, как и до этого, Дик опустил нож. Немного подумав, протянул его Райли.

– Я спущусь и посмотрю, что там, внизу.

– Зачем?

– Зачем спускаться, или зачем смотреть?

– Зачам ТЕБЕ это делать? Я могла бы спуститься, а ты бы остался стеречь Алчность.

Дик задумался.

– Это может быть опасно.

– Оставаться здесь – тоже не гарантия безопасности.

– Согласен.

– Бросим монету?

– Нет.

– Ты не веришь в удачу?

– У меня нет мелочи.

– Можем тянуть спички. Кто вытянет короткую, тот и спустится.

– Согласен.

Райли достала из кармана шорт спичечный коробок, вытащила шесть спичек, три из них разломила пополам.

– Зачем столько?

– Так сложнее хитрить. Я перемешаю?

– Пусть лучше он, - Дик кивнул на Алчность. Снова придвинул нож к его горлу. Вручил ему спички. Грех послушно завёл руки за спину и перемешал их, затем показал Дику.

– Я тяну первым, – уверенно заявил Дик.

Вытянуть первую

Вытянуть вторую

Вытянуть птретью

Вытянуть чётвёртую

Вытянуть пятую

Вытянуть шестую

Дик схватил купюру с твёрдым намерением её разорвать. Передумал в последний момент: купюра настоящая, достоинством далеко не мленькая.

"Может, стоит взглянуть, есть ли там ещё такие?"

Так же медленно и осторожно, как и до этого, Дик опустил нож. Немного подумав, протянул его Райли.

– Я спущусь и посмотрю, что там, внизу.

– Зачем?

– Зачем спускаться, или зачем смотреть?

– Зачам ТЕБЕ это делать? Я могла бы спуститься, а ты бы остался стеречь Алчность.

Дик задумался.

– Это может быть опасно.

– Оставаться здесь – тоже не гарантия безопасности.

– Согласен.

– Бросим монету?

– Нет.

– Ты не веришь в удачу?

– У меня нет мелочи.

– Можем тянуть спички. Кто вытянет короткую, тот и спустится.

– Согласен.

Райли достала из кармана шорт спичечный коробок, вытащила шесть спичек, три из них разломила пополам.

– Зачем столько?

– Так сложнее хитрить. Я перемешаю?

– Пусть лучше он, - Дик кивнул на Алчность. Снова придвинул нож к его горлу. Вручил ему спички. Грех послушно завёл руки за спину и перемешал их, затем показал Дику.

– Я тяну первым, – уверенно заявил Дик.

Вытянуть первую

Вытянуть вторую

Вытянуть птретью

Вытянуть чётвёртую

Вытянуть пятую

Вытянуть шестую

– Не нужно. Нет, не стоит. Я не хочу.

– А мне нет дела до того, хочешь ты или нет! Я просто делаю свою работу и ловлю от этого феерический кайф, и чихал я на смыслы жизни. Вот, гляди. Вот это я называю весельем.

Грех засмеялся, но вскоре замолчал. Дик услышал, как, мелодично дурша, поднимается его рука, как пальцы совершают надменно-повелевающий "щёлк", как что-то тажёлое материлизуется перед ним из ниоткуда. Снова "щёлк", и в комнате загорается свет. Не во всей, горят только две свечи в руках Зависти.

Дик посмотрел прямо перед собой: появившимся из ниоткуда предметом оказалось зеркало. Однако своего отражения он не увидел: вместо него, на коленях .с приставленным к горлу ножом стоял парень его возраста, высокий, стройный и белокурый. Марти. Только лицо у него было не такое, каким запомнил его Дик, а злое, ехидное и надменное.

А над ним, держа его за волосы и приставив нож к его горлу, стоял он сам, Дик сосбтвенной персоной. Как раз в том месте, где, если рассуждать логически, должна находиться Зависть.

А Грех продолжал говорить, но не своим голосом, а голосом Дика:

– Зачем ты так со мной? Почему ты во всём лучше меня? Вот бы мне такую же девушку, как у тебя! Вот бы мне такие же часы! Вот бы мне такой же мотоцикл! Вот бы мне твою должность! Вот бы мне твою... Жизнь.

Грех замолк. Тем же голосом, тем же тоном продолжил уже Дик:

– И что же мне теперь? Убить его, что ли?

Убить Марти

Попытаться разбить зеркало

Ничего не предпринимать

Он закрыл глаза и опустил голову. Было тихо. Была тишина – только тишина, и никого больше. Значит, она и

будет свидетелем его смерти. Хорошо, что никому не расскажет.

"Выходит, вот ты какая... Смерть. Правду говорят – отвратная".

Он гаснет. Тишину разрывает вопль:

– Нет! Ты не можешь! Не можешь!

Женский голос кричит сквозь плач:

– Нельзя! Тебе нельзя здесь умирать! Дик!

"Что?"

Кто-то освободил его руки. Кто-то оплакивает его. Кто-то рыдает у него на груди.

– Ты не можешь здесь... Вот так... Ди-и-ик... Тебе нельзя здесь умирать!

"По умолчанию?"

– Нет! Я запрещаю! Запрещаю!

"Хорошо, не буду".

Райли больно. Райли грустно. Потому что Райли знает, что с такими ранами не живут. Райли знает, что человек умирает, когда теряет столько крови. Райли знает... Лучше бы Райли не знала.

Тогда, должно быть, она бы не испугалась, когда кто-то ладонью коснулся её волос.

– Эй... Не реви.

Райли замолчала, вздрогнула и подняла голову. Бледное, как полотно, лицо, закрытые глаза, лужа крови... Всё так же. Ей показалось.

– Как-то странно ты на меня смотришь...

Райли отвела взгляд. Слёзы покатились сами собой .и она отвернулась .чтобы никто, кроме тишины, их не увидел.

– Больше не буду.

– Да нет, продолжай, я не против.

– Как ты?

– Как видишь.

– Больно?

– Больно. Это хорошо. Не больно только мертвецам.

Дик смеётся. Коряво .тихо, как получается. Райли тоже смеётся.

– Не шути так.

– Тебе же смешно?

– Всё ,прекрати. Замолчи и не дёргайся. Нет, если хочешь умереть поскорее...

– ...то можешь .конечно, но если хочешь жить – лучше не дёргайся.

– Хорошо.

– Что хорошо?

– Всё хорошо. В общем и целом.

- А что дальше?

Дик обошёл комнату несколько раз, но не нашёл новых дверей. Отчаявшись, он было решил, что дальше пути нет, но предпринял последнюю, отчаянную попытку:

– Эй! Есть тут кто?! Сволочи Смертные, я к вам обращаюсь! Кто на новенького?!

Тишина. Повисла мёртвым грузом с того момента, как Дик покончил с Гордыней, и всё висит.

– Ублюдки! Мне б вашу пронырливость, я бы вас мигом...

Внезамно кто-то, кто бесшумно и быстро подкрался сзади, закрыл Дику рот и скрутил руки .чтобы не было возможности сопротивляться. Было похоже на арест, только, судя по всему, человек был один, а рук у него несколько – пять или шесть. Одна из них держала рот Дика закытым, две другие крепко ухватили его за кисти рук и держали в такой положении .что идти проиходилось согнувшись едва ли не пополам. Ещё две пары вцепились в локти и закрыли глаза.

– Звал? – спросил кто-то над самым ухом Дика. – Я пришёл. Пойдём.

Идти, куда приказал Грех

Дик закрыл глаза и вдохнул полной грудью. Запах и впрямь был восхитителен.

Горькое, но в то же время вкусное, бодрящее кофе...

"Откуда здесь кофе?"

Едва уловимый, но до мурашек приятный аромат мяты. Совсем свежей, будто бы даже не сорванной с куста...

"Откуда здесь взялась мята?"

Шелестящий, отдающий загадочной стариной и неуловимой утончённостью запах сыроватых .пожелтевших от времени книжных страниц.

"Откуда здесь книги?! Здесь никак не может быть книг!"

Это становилось опасно.

Заманчиво, приятно, изумительно...

Опасно. Это действительно была ловушка. Дальше оставаться в этой комнате было рискованно.

Но хотелось. О Боги, Дику никогда ничего не хотелось сильнее .чем остаться здесь .в этой комнате!

Он почувствовал, что куда-то проваливается, будто бы в пустоту. Свет вокруг совсем пропал, все звуки исчезли, остался только запах.

Дик падал. И всем существом верил, что падает во что-то лучшее.

Но в то же время понимал, что ничего хорошего ожидать не следует. Так уж тут всё устроенно: нельзя ожидать хорошего от хорошего.

Открыть глаза

Продолжить падать

Одну за другой Дик отражал быстрые и неимоверно сильные атаки Греха, изо всех сил стараясь удержаться на ногах и не пропустить ни одного удара. Несмотря на окружающую его кромешную тьму, разрываемую разве что отброшенными на пол свечами и блеском глаз Зависти, Дик двигался уверенно и ровно, будто бы видел все дейтсвия Греха так же хорошо, как днём. На самом деле он ориентировлся только на слух,улавливая даже самыетихие шорохи .которые Зависть тщательно, но тщетно скрывал.

И всё же просто защищаться – глупая тактика. Дик попусту тратил силы и получал урон, не отвечая ничем кроме тщетных усилий. Такими темпами он обессилел бы совсем в ближайшее время, и уж точно не вышел бы живым.

Нужно было действовать. Раскрыть секреты Зависти точнотакже, как до этого он раскрыл все подноготные тайны остальных Грехов. Легко не будет. Здесь не помогут ни убеждения, ни хитрости, ни сила воли. то есть, помогут .конечно, но не поодиночке, а только все вместе .и только как дополнение к чему-то большему, сильнейшему.

А что делать, Дик не знал.

Пытаться сбежать

Разбить зеркало ударом ноги

– За шутку или за порог?

– Что?

– За что извиняешься?

– А за что извинишь?

Девушка хихикнула.

– За порог.

– А за шутку?

– А на шутку я не обижалась.

Дик засмеялся. Просто так, без причины.

– Ты почему смеёшься?

А что, нельзя?

– Моё имя Дик. Я здесь чтобы...

Гордыня, не желая слышать ничего больше и не особенно вслушиваясь в уже сказанное, вытянул руку вперёд и лениво покачал указательным пальцем из стороны в сторону, призывая заткнуться.

– Ну-ну, прекращай болтать. Главный тут всё равно я. А знаешь, что?

Гордыня сорвался с места и вдруг в один миг очутился позади Дика. Он ожидал удара в спину, но Грех лишь ухватил его за плечи и наклонился. Зашептал на ухо тихо и вкрадчиво:

– Это имя могло бы стать великим. Я лично вписал бы его в мировую историю. Я бы собственными руками пррложил тебе путь к успеху и славе. Я бы сделал тебя... Лучшим.

Дик застыл на месте, не в силах пошевелиться. Голос Гордыни звучал твёрдо и непоколебимо, эхом проносясь по всему иступлённому сознанию, проникая в самые закоулки его души. Он всю жизнь мечтал об успехе. Он уже устал быть пешкой. Он хочет большего. Хочет всегда быть первым. Во всём.

– На что ты готов ради победы?

Дик почувствовал, что постепенно перестаёт контролировать даже собственные мысли. Почти на автомате произнёс:

– На всё.

Гордыня улыбнулся. Дик не видел этой улыбки, но услышал позади себя короткий смешок.

– Сла-а-авно, – слащаво протянул Грех. - А друзей предашь? А семью? Пожертвуешь. ради высшей цели?

– Предам, - Дик ужаснулся собсвтенным словам, но в то же время ощутил в них уверенность .такую же непоколебимую, как и в голосе Греха.

– А если они от тебя откажутся? Если обвинят? Или попросят о помощи?

– Пускай. Мне всё равно.

– А меня впустишь7 Впусти, Дик. Мы нужны друг другу. Прими мою помощь. Я ведь даже ничего не прошу взамен. Ну же. Мир запомнит тебя, Дик. По рукам?

Согласиться

Отказаться

– Да мне плевать, в общем-то. Я всё равно давно хотел тебя приворожить, крошка Похоть.

Райли разозлилась. Действительно разозлилась. Как ни убеждал её Алчность, как не вопил об этом её собсвтенный рассудок, она не могла и не хотела поверить в смерть Дика. Потому что он не мог умереть.

Она приготовилась сражаться, но увидела их. Алчность заставил её их увидеть. Деньги. Перед глазами. Много. Очень много денег. Золотом .драгоценностями .банкнотами, монетами, акциями... Деньги.

– Хочешь их?

– Хочу.

Она хотела эти деньги. Как и любая девушка .она мечтала о роскошных нарядах, безбедной жизни, путешествиях, дорогих гостиницах и изысканных блюдах... Она хотела эти деньги.

– Согласна за них поработать?

– Согласна.

"Всё что угодно. Я всё сделаю. Клянусь, я на всё пойду... "

– Умрёшь ради них?

– Умру.

"Но умру богатой".

– А его убьёшь?

– Дика?

– Дика.

"Как же? Как же так? Дика?"

- Убью

- Ни за что не убью!

– А что рассказывать? Я Смертный Грех, им и была, им и буду впредь. Вот и всё.

– Нельзя рассказывать только конец истории.

– Рассказать начало?

– Расскажи всё.

– Ты убил Гордыню? И Зависть? И Праздность с Чревоугодием?

– Я. Тебе жаль?

– Немного. Просто к таким привыкаешь. Но мне скорее радостно.

– Хорошо.

– Что хорошо?

– Всё хорошо. В общем и целом.

Девушка отвернулась иубрала волосы за ухо аккуратным .медленным движением. У неё были длинные и тонкие пальцы.

– Видишь ли...

– Вижу.

– Не шути! Всё непросто. Может, когда-то давно я такой не была. Может, правда изменилась со временем. Может, можно меня... Обратно. Тебе-то откуда знать?

– А я не знаю. Угадываю.

– Я запретила.

– Я молчал.

– Секунду назад...

– Секунда прошла. Ты Похоть?

– Ты угадываешь.

– Ты Похоть?

– Сейчас точно выйду и закурю.

– Ты Похоть?

– Да.

Дик откинулся на спинку кресла, запрокинул голову, зажмурился. Жаль. Очень жаль. Она и вправду славная. Она действительно не хочет его убивать. А ему придётся...

– Меня раньше не так звали.

- Как?

Дик вытащил нож и приставил к горлу видоизменившегося в существо человека.

– Погодите, сэр... Вы можете убить меня, только, прошу вас, найдите его...

Райли с опаской подошла поближе .разглядывая существо. Дик замер. Будто бы заинтересовался.

– Кого?

Алчность в благоговейном трепетном порыве позволил себе усмехнуться, но Дик тут же подвёл нож к самому подбородку. и Грех замолчал.

– Кого мы должны найти? – спросила Райли.

– Мой... Моё... Мои деньги...

Дик нахмурился.

– Деньги?

– Сокровища, сэр. Клад.

Остриё ножа сверкнуло на солнце.

– Что за чушь?

– Не чушь, а чистая правда.

– Такая же чистая, как подошвы моих ботинок.

Алчность понимающе кивнул, показал ладони, демонстрируя, что безоружен, и опустил руку в карман. Медленно, чтобы в случае чего не дать повода перерезать себе горло, вынул оттуда купюру. Протянул Дику.

– Взгляните. Она настоящая. Их ещё полно... Там.

Взять

Разорвать

– Покажи! Чёрта с два я тебя испугаюсь!

Грех засмеялся, но вскоре замолчал. Дик услышал, как, мелодично дурша, поднимается его рука, как пальцы совершают надменно-повелевающий "щёлк", как что-то тажёлое материлизуется перед ним из ниоткуда. Снова "щёлк", и в комнате загорается свет. Не во всей, горят только две свечи в руках Зависти.

Дик посмотрел прямо перед собой: появившимся из ниоткуда предметом оказалось зеркало. Однако своего отражения он не увидел: вместо него, на коленях .с приставленным к горлу ножом стоял парень его возраста, высокий, стройный и белокурый. Марти. Только лицо у него было не такое, каким запомнил его Дик, а злое, ехидное и надменное.

А над ним, держа его за волосы и приставив нож к его горлу, стоял он сам, Дик сосбтвенной персоной. Как раз в том месте, где, если рассуждать логически, должна находиться Зависть.

А Грех продолжал говорить, но не своим голосом, а голосом Дика:

– Зачем ты так со мной? Почему ты во всём лучше меня? Вот бы мне такую же девушку, как у тебя! Вот бы мне такие же часы! Вот бы мне такой же мотоцикл! Вот бы мне твою должность! Вот бы мне твою... Жизнь.

Грех замолк. Тем же голосом, тем же тоном продолжил уже Дик:

– И что же мне теперь? Убить его, что ли?

Убить Марти

Попытаться разбить зеркало

Ничего не предпринимать

Дик осмотрелся. Комната несколько изменилась: обглоданный труп Чревоугодия исчез, обломки .пыль и глязь тоже пропали неизвестно куда. Столы заполнились едой, всевозможной вкуснятиной. Они стояли так близко .что можно было легко донянуться, не вставая.

Перед глазами всплыл портрет лже-Будды, с огромным пузом .лысиной и единственной в жизни страстью – вкусно поесть. Мерзко.

"Не хочу быть таким".

Еда на столах .должно быть .ужасно вкусна. На вид до жути аппетитна: сочные фрукты .сытные блюда, ароматные напитки, приторные десерты...

"Хочу есть".

Опасно. Это опасно. Рискованно. Возможно, смертельно.

"Есть".

Не стоит этого делать. Дик с удовольствием разорвался бы напополам, оставшись одной половиной на диване, уплетая за обе щеки, а второй ринувшись бы на встречу приключениям, но... Он всего один.

И он ужасно хочет есть.

Поесть

Вскочить с дивана и убежать подальше от проклятого места

Дик отошёл подальше от ямы, этого феерически глубокого и широкого котлована, похожего на след от падения метеорита, но выкопанного человеческой рукой. Осмотрелся. Внимательным, пытливым взглядом изучал бескрайнее пространство, когда услышал сдавленное, шипящее:

– Помогите...

Звук доносился из ямы. Кто-то карабкался вверх, цеплялся за непрочную почку. Дик подошёл, взглянул в низ .прищурился, стараясь различить в темноте хоть какие-то очертания, но ничего не увидел.

– Дик, будь осторожен, – предупредила Райли.

В ту же секунду, когда он всего на миг обернулся на голос, чья-то рука схватила его за ногу. Это была явно не человеческая рука: такая же грязно-жёлтая, сухая, покрытая мозолями и ссадинами. Четырёхпалая – одного пальца явно не доставало. За ней потянулась вторая рука .такая же сухая и пыльная, но все пальцы на ней были на месте.

– Помоги... – прокряхтело что-то очень старое, такое же сухое и запылённое.

Дик крепко ухватился за держащую его руку и потянул вверх – очень легко, быстро, будто бы поднимал куклу, а не человека. Худую, бледную куклу, местами поседевшую или полысевшую даже, у которой легко можно было пересчитать рёбра, кости, даже позвонки. Он поднял и опустил на землю у края ямы нечто едва живое, ужасное на вид, но человеческое. Несомненно человеческое.

– Что ты такое? – спросил он не то с жалостью, не то с отвращением.

– Алчность, сэр, - проскрежетало нечто. Его рот был набит песком, песок сыпался из всех щелей. Казалось .и сам он был из песка. – Сэр...

Дик и Райли переглянулись.

Убить Алчность

Расспросить алчность

– Любовь.

Дик снова взглянул на девушку.

– Это правда?

Она кивнула.

– Я не лгу. Я понимаю, Греху нельзя верить. Но я не хотела! Я правда не хотела никого убивать. Мне не нужно никаких человеческих жертв и смертей. Мне не скучно, у меня есть книги. Целая полка книг. Для меня убийств или совращение – это не кайф, и уж точно не смысл жизни! Думаешь, мне в радость? Делить ложе то с одним, то с другим... Я бы по своей воле ни за что не стала.

– Тогда зачем?

– Таков уговор. Я просто хочу продолжать жить. Пятьдесят счастливцев за одного совращённого. Вот и приходится... Сам понимаешь.

– А если уничтожить остальные Грехи?

– Я получу свободу.

Помолчали.

– Как тебя зовут?

– Меня зовут Дик.

– Ты не убьёшь меня, Дик?

Он задумался. Думал долго. Пока костяшки её пальцев, плотно сжатых в кулаки, не стали белыми.

– Не убью.

– Хорошо.

– Что хорошо?

– Всё хорошо. В общем и целом.

Она глядела на Дика доверчиво и радостно. В её глазах он прочёл восхищение вперемешку со страхом. Но восхищения было больше.

– Дик? – сказала она зачем-то взволнованно.

– Что?

– Ты хочешь убить остальных?

- Хочу

- Я дожен

- Мне придётся

Грех, не переставая ехидно посмеиваться, совершал над головой Дика какие-то манипуляции, которые в кромешной тьме помещения нельзя было разглядеть или заметить хоть краем глаза. Внезапно... Нет, скорее плавно, но неожиданно для Дика смех оборвался, его сменил по-прежнему спокойный, уверенный голос Зависти:

– Ах вот оно что! Это всё твой приятель, Марти. Это он всегда и во всём лучше тебя! Это он гребёт твои деньги и уводит твоих девушек. Знаешь, а он и впрямь куда симпатичнее тебя, такой стройный, высокий, белокурый...

Голос Зависти внезапно изменился, стал женским, совсем родным и знакомым.

– ...Ну просто мечта! Не то что ты, Диди. И ты ещё спрашиваешь, почему я выбрала его, а не тебя?

Дик попытался вырваться, встать или хотя бы обернуться, но безрезультатно. Оставив тщетные попытки, опустил голову – насколько позволяла цепко ухватившая его за волосы ладонь – и на несколько секунд углубился в воспоминания.

Мартин – этот белокурый пройдоха – и Райли, его подружка... Жутко нравилась Дику, но, как выяснилось позже, не менее жутко нравилась и Марти тоже. Давно это было...

– Прекрати, сволочь! Прекрати, я сказал!

– Ну, сказал, и что же? – голос Греха снова стал мужским, привычным. – Неужто сам не признаешь, что этот парень во всём тебя превзошёл?!

– Не принаю. Я грохнул троих таких же, как ты, и тебя сейчас грохну!

– Я тебя умоляю! Гордыня – тьфу и растереть, выеденного яйца не стоил! Чревоугодие и сам бы лопнул от переедания, мерзкий тип. Так что спасибо, Дик .что избавил меня от этой наглой рожи! А что до Праздности... Она в усталости своей сама была уже на грани гибели. Были времена, когда она сваливала в могилу тысячами, миллионами! А сейчас сама же издохла от своих же заморочек. Дура пустоголовая.

– А ты что, лучше?

– Лучше. Показать?

Покажи

Не нужно

– Да пошёл ты к чёрту со своими приказами! - выпалил человек ,закусив губу и сложив руки на груди.

Гордыня будто бы обижено хмыкнул.

– Ну и пожалуйста. Я всё равно всё о тебе знаю. Ты всего лишь пешка в большой игре. У тебя есть король – важная такая фигура. Только ты не обычная пешка. Ты подобрался почти к самому краю доски, ещё один шаг, и ты – ферзь. Ты же хочешь этого. Ты ведь хочешь быть лучшим. Тебе всего лишь нужно немного решимости. Совсем немного, верно, Дик?

– Как ты...

– Узнал .и что же? Пока ещё ты никто. Но это имя.. Это славное имя вот вот прогремит на весь мир! Нужно только протянуть руку.

Дик почувствовал .что его правая рука сама собой тянется вверх, точно для рукопожатия. Он вцепился в неё левой, стиснул зубы до скрипа и пальцы до боли.

Гордыня сорвался с места и вдруг в один миг очутился позади Дика. Он ожидал удара в спину, но Грех лишь ухватил его за плечи и наклонился. Зашептал на ухо тихо и вкрадчиво:

– На что ты готов ради победы?

Дик почувствовал, что постепенно перестаёт контролировать даже собственные мысли. Почти на автомате произнёс:

– На всё.

Гордыня улыбнулся. Дик не видел этой улыбки, но услышал позади себя короткий смешок.

– Сла-а-авно, – слащаво протянул Грех. - А друзей предашь? А семью? Пожертвуешь. ради высшей цели?

– Предам, - Дик ужаснулся собсвтенным словам, но в то же время ощутил в них уверенность .такую же непоколебимую, как и в голосе Греха.

– А если они от тебя откажутся? Если обвинят? Или попросят о помощи?

– Пускай. Мне всё равно.

– А меня впустишь7 Впусти, Дик. Мы нужны друг другу. Прими мою помощь. Я ведь даже ничего не прошу взамен. Ну же. Мир запомнит тебя, Дик. По рукам?

Согласиться

Отказаться

– Можно.

– Разрешаешь?

– Нет. Просто можно. По умолчанию.

– Хорошо.

– Что хорошо?

– Что можно.

– А что можно?

Дик рассмеялся снова. За время их разговора - не в первый раз. Но так искренне и весело - впервые в жизни.

– А сейчас почему смеёшься?

– Потому, что можно.

– Хорошо.

– А спросить можно?

– Спрашивай.

Кто ты?

– Не стоит.

– А что сказать?

– Помолчи.

Дик замолчал. Девушка тряхнула головой и улыбнулась.

– Нет, мне скучно, когда ты молчишь.

– Так что же мне делать? Ты не разрешаешь задавать вопросов и не хочешь, чтобы я угадал, кто ты. но и молчать мне тоже нельзя!

– Правильно. Я сама скажу, а ты потом решишь, что ответить.

– Ты Похоть?

– Ты угадываешь.

– Я знаю.

– Ты знаешь наугад.

– Ты Смертный Грех?

– Да, с недавнего времени.

– Расскажи.

Создаём объект $ключ и выводим «Да», если ключ есть или «Нет», если ключ отсутствует: Да Нет

Невозвратный переход. После выбора этой ссылки читатель не сможет вернуться на предыдущую страницу кнопкой «Отменить».

Ссылка на параграф, содержимое которого будет выведено на этой же странице: вывести текст начала игры.

Текст, вставленный из другого параграфа:

Случайное целое число от 0 до 6: .

– Ну-ну, не упрямься, будь паинькой. Почти пришли. Всё, открывай глаза.

Грех убрал руки от лица Дика ,чтобы тот смог осмотреться. Дик тут же воспользовался этой возможностью, открыл глаза. На секунду он решил, что ослеп и оглох – так темно и тихо было вокруг. Ничего не видно, только уверенный и спокойный голос Греха.

– Ты Гнев? - спросил Дик.

Грех хохотнул и, судя по звуку, качнул головой из стороны в сторону.

– Нет, обознался.

– Что, Похоть?

– Ага, мечтай. Не угадал.

– А кто, чёрт возьми?

Грех театрально вздохнул.

– Ну почему у меня нет таких чудесных сапог, как у Кейли? Почему я не такой умный, как мой старший брат? Почему у меня такой маленький размер груди, а у моей сестрёнки такой большой? Почему Джимми учится в Гарварде, а я в политехе?

– Зависть!

– В яблочко! Что ж, посмотрим, что копошится в твоей голове!

Грех отпустил кисти и локти Дика. Он было обрадовался, но тут же получил сильный удар в спину, точно по позвоночнику. Не успев выпрямиться, не устоял на ногах и упал на колени. Грех схватил его за волосы и приставил к горлу нож.

– Сучок! И как это ты целишься – темно, хоть глаз выколи.

– Тихо, если не хочешь получить добавки. Сейчас посмотрим...

Ждать, что произойдёт дальше

Лучшие решения приходят в голову в самый последний момент, но, если постараться, можно успеть вовремя и вытворить что-то дейтсвительно толковое.

Дик решил атаковать обе фигуры сразу, одновременно, только в разные части тела .чтобы понять, кто есть кто. Так, остриё клинка оставило кровавую полосу на груди первого "ложного" отражения и такую же отметину на лице второго – от самого подбородка до корней волос.

От резкой, невероятно сильной боли в груди Дик с глухим стоном рухнул на колени и опустил голову, тяжело дыша. С удовольствием услышал, как позади него с таким же стоном падает Зависть, только закрывает руками лицо. Теперь ясно, кто есть кто. Нужен только один удар, и всё. И хватит с него.

Добить Зависть

– Я сделал всё .что мог. Я сделал... Ясделал... Чёрт!

Дик с силой бьёт кулаком по стне, злится, сердится, корит себя. Он не смог идти дальше, не сумел. Ему просто не зватило духу. Всего лишь немного отваги. Он...

– Трус! Проклятье! Я не должен был...

Он сделал всё, что было в его силах. И теперь может по праву считать себя...

Слабаком.

Как знать, может, он был прав, когда не пошёл на риск?

Попробовать снова

Дик ударил наугад, просто полагаясь на Фортуну или внутреннее чутьё. И тут же понял, что атаковал не ту фигуру.

Нож расцарапал зеркало, оновременно оставив кровавый (действительно кровавый!) след на груди одной из фигур. На груди Дика образовался точно такой же след. Глухо застонав от боли, он рухнул на колени и согнулся, глядя в пол, тяжело дыша. Фигура в зеркале сделала то же самое.

Уничтожить вторую фигуру и Зависть вместе с ней

Сделав несколько быстрых, мелких шагов и полуоборот, Дик избежал очередной попытки Греха схватить его за руку и ринулся к выходу – единсвтенной, как ему показалось, возможности спастись. Никакой двери или проёма он не видел, но помнил, какой дорогой Грех привёл его в это помещение .и бежал, полагаясь на своё умение ориентироваться и чутьё.

Не добежав, споткнулся об что-то твёрдое, упал. Тут же почувствовал, что что-то тянет его за ногу. Должно быть, это Зависть до него добрался. Этот скользкий тип бил удивительно метко, при том что в комнате царила почти что кромешная тьма.

Обеими руками упёрся в пол, оттолкнулся что было сил, уже в воздухе развернулся и встал на одну ногу, ножом скользнул по руке Греха, заставив отпустить вторую. Выпрямился. Отчётливо и ясно понял, что сбежать, как ни старайся, ему не удастся. Бросаться в атаку опасно, у Греха явно преимущество. А ещё это странное зеркало, искажающее действительность... Возможно, что просто фокус или иллюзия, но если оно и правда опасно и как-то связанно с колдовтсвом Греха... Нужно решаться.

Защищаться

Разбить стекло ударом ноги

Дик решил пока не убивать Алчность, но для верности приставил нож к его горлу. На всякий случай.

– Что ты там искал? – спросил он с нажимом, добавив в голос стальные нотки.

Алчность в благоговейном трепетном порыве позволил себе усмехнуться, но Дик тут же подвёл нож к самому подбородку, и Грех замолчал.

– Мой... Моё... Мои деньги...

Дик нахмурился.

– Деньги?

– Сокровища, сэр. Клад.

Остриё ножа сверкнуло на солнце.

– Что за чушь?

– Не чушь, а чистая правда.

– Такая же чистая, как подошвы моих ботинок.

Алчность понимающе кивнул, показал ладони, демонстрируя, что безоружен, и опустил руку в карман. Медленно, чтобы в случае чего не дать повода перерезать себе горло, вынул оттуда купюру. Протянул Дику.

– Взгляните. Она настоящая. Их ещё полно... Там.

Взять

Разорвать

– Просто. Взял и вошёл вон через ту дверь. Вдобавок заляпал кровью весь порог.

– Что, правда?

– Правда. Хорошо хоть, что дверь за собой закрыл.

Дик удивился.

– Что, правда закрыл? Надо же... Обычно я не такой вежливый.

Девушка засмеялась. Звонко. Съязвила:

– Обычно, говоришь? И часто ты заваливаешься без стука к красавицам домой, заляпанный кровью?

Дик тоже засмеялся. Съязвил в ответ:

– Какие такие красавицы? Что-то я не вижу здесь никаких красавиц.

Девушка изобразила смущение и обиду.

– Возишься тут, жизнь ему спасаешь, а он...

- Извини

- Спасибо

Упёрся руками в стену .выставил перед собой обе ноги и .как только Чревоугодие приблизился, выпрямил их, что есть силы вжав ступни в грудь Греха, куда и пришёлся удар. Рёдра не то что не переломались, а даже не затрещали.

"Плохая идея... Плохая идея, плохая идея, плохая идея!"

Дик отбежал подальше, до самой пртивоположной стены, но решил больше не пытаться заслониться или напасть. Секунда на размышления. Он решил...

Подумать, попытаться схитрить

Сдаться

Он испугался. Действительно испугался: комната менялась на глазах .но перемены невозможно было проследить. Из ниоткуда возникали двери, и тут же исчезали в никуда. Комнату обволакивала тьма, света становилось всё меньше.

Он решился. Рванул г тому месту .откуда только что вошёл, передумал, заколотил кулаками по стене... Безрезультатно. Только больно. потому что шершавое покрытие больно рвало и сдирало с рук кожу. Он упёрся ладонями, согнул голову и затрясся то ли от ужаса, то ли от гнева. Понял – сбежать ему не удастся.

Надо взять себя в руки и успокоиться. Нужно просто узнать, что гласят надписи. Страх потихоньку угасает, остаётся лишь решительное хладнокровие: это будет сложно, но он справится. Несомненно. он сдесь не умрёт. Надо только расшифровать... Нужно толкьо...

Взять себя в руки и приняться за расшифровку

Заметив готовящуюся атаку, Дик попытался поставить "блок". При всей своей ловкости .при всём умении и мастерстве он сумел защитить все жизненно важные органы, но нож всё равно достиг цели, по рукоять войдя в плоть. Удар пришёлся по левому боку Дика. Боль пронзила всё его тело, дойдя до самых кончиков пальцев, но не растворилась и не прошла, как секундный порыв, а продолжила истошно выть новыми, закономерно усиливающимися импульсами.

Больно. Больно, чёрт побери.

Собрав остатки воли в кулак, Дик схватил нож за рукоять и с неприятным скрежетом извлёк из раны. В конце концов, больше никакого оружия у него нет, придётся довольствоваться этим окровавленным куском металла. Но как? Как выжить? Как победить эту адскую свору? Как пережить этот смертоносный балет на краю пропасти в преисподнюю?

Атаковать Зависть

Продолжать защищаться

Разбить стекло ударом ноги

Попытаться сбежать

Заметив готовящуюся атаку, Дик попытался увернуться. При всей своей ловкости .при всём умении и мастерстве он сумел защитить все жизненно важные органы, но нож всё равно достиг цели, по рукоять войдя в плоть. Удар пришёлся по левому боку Дика. Боль пронзила всё его тело, дойдя до самых кончиков пальцев, но не растворилась и не прошла, как секундный порыв, а продолжила истошно выть новыми, закономерно усиливающимися импульсами.

Больно. Больно, чёрт побери.

Собрав остатки воли в кулак, Дик схватил нож за рукоять и с неприятным скрежетом извлёк из раны. В конце концов, больше никакого оружия у него нет, придётся довольствоваться этим окровавленным куском металла. Но как? Как выжить? Как победить эту адскую свору? Как пережить этот смертоносный балет на краю пропасти в преисподнюю?

Атаковать Зависть

Продолжать защищаться

Разбить стекло ударом ноги

Попытаться сбежать

Как и всегда осторожно Дик подошёл к обшитому красным бархатом четырёхногому плацдарму для отдыха и сел на самый край. Ничего не произошло.

"Ладно, Дик, не накручивай. Просто диван, самый .что ни есть, обычный. И почему я вообще решил, что это ловушка? Будто бы сейчас изо всех щелей поналетают демоны преисподней и сожрут меня, если я подожду здесь, пока не появится новая дверь!"

Откинулся на спину, сложил руки под голову, в замок. Чертовски удобно!

Комната наполнилась странным запахом. Дик не чувствовал его до сих пор, но уловил аромат кофе, мяты и книжных страниц.

Чудный запах.

Насладиться запахом

Осмотреть комнату

Дик вздрогнул, открыл глаза. Вокруг всё та же комната .тот же диван, те же столы, еда. И самое время, чтобы уйти поскорее, найти следующую дверь, уничтожить следующий Грех...

– Уничтожь сначала меня.

Дик обернулся, посмотрел по сторонам – никого. Навязчивый .вкрадчивый шёпот раздавался в его голове, проникая в самый глубины сознания.

– Сможешь меня одолеть?

– Ты читаешь мои мысли?

– Да. Тебе нет нужны говорить, солнце, я узнаю обо всём сама. Отдыхай.

Дик потряс головой, пытаясь выкинуть звук из ужей, но бесполезно.

– Тише, солнце, я сама обо всём позабочусь. Может, ты хочешь есть? Или спать? А хочешь, я тебя развлеку?

Я хочу есть

Я хочу спать

Иди сюда и развлеки меня!

Алчность воодушевлённо сбрасывал землю в яму, стараясь засыпать её как можно скорее, пока Дик не выбрался. Слабым он оказался только с виду. Райли несколько раз пыталась его остановить, но он оказывался сильнее и не скупился на садизм.

– Ну и сволочь же ты, - произнесла она, в очередной раз поднявшись на ноги .стряхнув стряхнув пыль с колен.

– И что с того? У меня есть деньги. Деньги решают всё.

– Твои деньги – просто мусор!

Алчность прекратил засыпать яму. Ответил тише, но было ясно, что он злится.

– Твой дружок спустился туда и сам вырыл себе могилу, и сейчас я засыплю её землёй, как и полагается. Он давно уже мёртв – Гнев изжарил его до хрустящей корочки.

– Гнев?

– Он самый, крошка Похоть.

– Ты лжёшь!

– Да как я смею?

– Ты не убил его!

– Не убил. То есть, не я, и даже не Гнев. Он сам полез туда. Он хотел денег. Он за деньгами туда пошёл.

– Нет! – Райли топнула ногой.

– А что такое, крошка Похоть? Будет нужно, я и тебя кошельком приворожу. Ты же знаешь, моё искушение намного сильнее прочих. Рискнёшь?

- Рискну! Мне не страшно.

- Это не игра, и играть я не стану.

– Хочу.

– Не надо! Пожалуйста!

– Почему?

– Ты не справишься! Ты сам хорошо помнишь, что сделала с тобой Зависть! Те, кто остался - ещё сильнее. Намного, в тысячу раз сильнее.

– Ну и что?

Девушка замолчала.

– Ну и что, что сильнее? По-другому мне тебя не спасти, да и себя тоже.

– А если что-то случится?

– А если случится – ты же меня подлатаешь, правда?

Девушка кивнула.

– Я иду с тобой.

– Хорошо, только делай так, как я скажу, идёт?

– Идёт.

Дик усмехнулся. Почувствовал, что рад, новиду не подал.

Встать

– Ничего ты не должен! Ты не представляешь, какие они сильные. Если Зависть едва не убил тебя .то они... Они же тебя совсем...

– Ничего не совсем. Я тоже сильный.

Девушка замолчала. Дик видел, что она боится. Не за себя.

– А если что-то случится?

– Ну, ты же меня опять подлатаешь, да?

Она кивнула.

– Я пойду с тобой.

– Иди. Толдько действовать будешь по моей указке, идёт?

– Идёт.

Дик усмехнулся. Почувствовал, что рад. но виду не подал.

Встать

– Не придётся. Ты не представляешь, какие они сильные! Зависть едва тебя неубил, а они намного сильнее Зависти. Нет, ты должен уйти. Тебе не придётся...

– Придётся. Иначе как я тебя освобожу? Да и не только тебя, а целую кучу народа! Кто, если не я?

Девушка замолчала. Дик видел, что она боится. Не за себя.

– А если что-то случится?

– Ну, ты же меня опять подлатаешь, да?

Она кивнула.

– Я пойду с тобой.

– Иди. Толдько действовать будешь по моей указке, идёт?

– Идёт.

Дик усмехнулся. Почувствовал, что рад. но виду не подал.

Встать

– Меня зовут Дик .и я пришёл узнать, зачем ты суёшь свой нос в дела людей. На что тебе рушить их судьбы?

Гордыня прищёлкнул языком и покачал головой.

– Да просто от скуки.

Дик, гоовя уже следующую реплику о чести и морали, вдруг замер и замолчал. он никак не ожидал такого ответа.

– Да и не рушил я ничью судьбу. С чего ты вообще это взял? Я же не Бог. Я просто Грех, и мне, как и всем .бывает скучно. Ты верно подметил, что мне незачем влезать в ваши дела. И что, если незачем? Моё дело - влезать или нет. А твой гнев мне не ясен. Я же не убиваю людей. Я не ломаю жизни, не разрушаю мечты. Я возвожу их, Дик. Люди сами просят меня об этом.

– Это... Как?

– Глупый, глупый Дик. Глупый .маленький, слабый...

– Заолчи!

– Ой, да брось, у тебя за душой ни меча ни пистолета. Что мне толку с тобой возиться? Скажи .зачем я с тобой вожусь?

Дик наклонил голову и выдваил усмешку.

– Потому что тебе скучно.

– Да! – почти взвизгнул Гордыня. - И тебе тоже ,раз ты сюда сунулся. А знаешь, моё везение и твои таланты... Мы могли бы многого добиться вместе.

Гордыня сорвался с места и вдруг в один миг очутился позади Дика. Он ожидал удара в спину, но Грех лишь ухватил его за плечи и наклонился. Зашептал на ухо тихо и вкрадчиво:

– Твоё имя могло бы стать великим. Я лично вписал бы его в мировую историю. Я бы собственными руками пррложил тебе путь к успеху и славе. Я бы сделал тебя... Лучшим.

Дик застыл на месте, не в силах пошевелиться. Голос Гордыни звучал твёрдо и непоколебимо, эхом проносясь по всему иступлённому сознанию, проникая в самые закоулки его души. Он всю жизнь мечтал об успехе. Он уже устал быть пешкой. Он хочет большего. Хочет всегда быть первым. Во всём.

– На что ты готов ради победы?

Дик почувствовал, что постепенно перестаёт контролировать даже собственные мысли. Почти на автомате произнёс:

– На всё.

Гордыня улыбнулся. Дик не видел этой улыбки, но услышал позади себя короткий смешок.

– Сла-а-авно, – слащаво протянул Грех. - А друзей предашь? А семью? Пожертвуешь. ради высшей цели?

– Предам, - Дик ужаснулся собсвтенным словам, но в то же время ощутил в них уверенность .такую же непоколебимую, как и в голосе Греха.

– А если они от тебя откажутся? Если обвинят? Или попросят о помощи?

– Пускай. Мне всё равно.

– А меня впустишь7 Впусти, Дик. Мы нужны друг другу. Прими мою помощь. Я ведь даже ничего не прошу взамен. Ну же. Мир запомнит тебя, Дик. По рукам?

Согласиться

Отказаться

– Ни за какие деньги! Ни за что на свете не убью!

Алчность взвыл и упал на колени. поднялся ветер, подхватил с земли целые тучи пыли и понёс .понёс по кругу. Райли закрыла руками лицо – песчинки попадали в рот, нос и глаза.

Алчность умирал. И по мере того, как корчился в агонии Смертный Грех, крепчал ветер. Выл всё сильнее, поднимал всё больше пыли и песка, мешал идти, кружил, дурманил, путал. А вместе с ним крепчала и уверенность Райли.

Она подступила к краю, готовая прыгнуть вниз. Спуститься и увидеть Дика. Увидеть живого или мёртвого – лишь бы увидеть. только бы не рвать душу догадками.

Спуститься

– Нет.

– Что?

– Я сказал - нет.

Дик поднял голову и взглянул прямо на Гордыню .ничего не боясь. Окончательно совладав с собой, он усмехнулся и сделал шаг вперёд.

Всего один шаг.

– Я понял, как это работает.Ты селишься в моёмсердце, да? Но без согласия ты этого никак не можешь? Я прав? Отвечай!

Гордыня .хоть и не подаёт виду .явно что-то чувствует. Боль. Да, ему больно. Пятится назад. Пусть, Дику всего лишь нужно...

Ещё один шаг.

– Да, чёрт возьми! – вопит Гордыня, впивается ногтями в кожу .закрывает лицо.

– То-то. Только я не гордец .и уж точно не идиот. Я ни за что не пожертвую ни друзьями ,ни семьёй, ни даже незнакомыми людьми. Мне не нужно всегда побеждать!

Шаг. Гордыня истошно вопит.

– Я не пойду по головам!

Шаг. Снова вопль.

– Я не ставлю себя выше других!

Шаг.

– Я не хочу быть лучшим!

Шаг.

– Мне..

Шаг.

– ...это...

Шаг. Шаг. Шаг.

– ...не нужно!

Остановился. Вопль стих, замер в воздухе и расстаял. Огромный мраморный трон медленно растворился в серовато-белой дымке и взвился в взодух. Гордыня корчился у стены, в углу. Дик провёл взглядом серо-белое облако, пока оно не растворилось уже у самого потолка. Когда бросил взгляд вниз .от Гордыни осталась лишь горстка пепла. Он был рад .что не видел его смерти.

Опустился на колени - это и впрямь было тяжело. Не только сказать. Слова – пустое. Нужно было поверить. Ему удалось.

Дальше - хуже. Дальше не будет легко.

Комната снова изменилась. Дик отдышался и поднялся на ноги.

Осмотреться

О боги, как же мерзко он умирал!

Как отвратно, противно для слуха, будто бы хор страдающих заполонил комнату, врос в каждый, дажесамый тёмный её уголок. и вопил, вопил, ВОПИЛ...

А потом вдруг замолк. Резко оборвался. Это было быстро.

Дик отбросил нож в сторону и упёрся руками в пол. Капли пола и крови едва слышно падали на пол, как-то осторожно, тихонько позвякивая. Больно. Очень больно.

"А что, если он ещё не умер? Может, стоит подобрать нож?"

Не долго думая, Дик быстрым, резким и нервным движением нащупал выброшенный нож, поднял с пола и вернул на место. И вдруг услышал шуршание.

"Он крался! Он хотел забрать себе моё оружие и прикончить меня! Если бы я не поднял его, кто знает... Выжил бы я вообще?"

Сдавленный стон, снова перешедший в крик. На этот раз уже окончательный .потому что намного более отвратительный и долгий. От него звенело в ушах, кружилась и болела голова. А, может, не от него вовсе – Дику изрядно досталось, он потерял много крови.

На карачках отполз к стене, сел, опираясь спиной. Сыро, холодно. Больно. Согнул левую ногу, дотянулся до штанины обеими руками, чтобы разорвать. Не вышло – сам же выбирал эту жутко прочную ткань. Выходит, и перевязаться нечем.

Тыльной стороной ладони вытер пот со лба, но понял тут же .что зря – обе руки были буквально залиты его же собственной кровью И этот вой ещё. Глушит.

Снова встал на колени, затем, пошатываясь, поднялся на ноги. Двинулся вдоль стены в поисках выхода. Шёл с закрытыми глазами, открыть даже не пытался – слишком сложно, слишком много усилий .да и незачем, всё равно темно. Темно, сыро, холодно. Больно.

Нащупал дверную ручку. Опустил, толкнул, сделал два шага вперёд. Решительным, последним шагом преодолел порог. Покачнулся. В глаза ударил яркий, бело-жёлтый свет. Закрыл за собой дверь.

Упал. Пока падал, услышал женский вопль, стук каблуков. Самого падения не почувствовал – не успел.

_

Бело-жёлтый свет по прежнему бил в глаза. Ни сыро, ни темно, ни больно больше не было. Тишина. Не давящая и пугающая, а спокойная и приятная.

Осталось ещё трое. Всего трое. А что если...

"Здесь я должен был встретить следующий Грех. так почему я всё ещё жив?!"

Проснуться

В голову Дика пришла одна занятная идея. Он ехидно улыбнулся.

– Иди сюда и развлеки меня!

Голос в голове на несколько секунд затих, затем заговорил уже не так уверенно:

– А? Ч-ч-что? Идти? Так далеко? Но я не могу...

Дик рассмеялся – сработало.

– Нет уж, так просто я от тебя не отстану. Ты сказала, что сможешь развлечь меня, так иди и развлеки! Что, без меня ничего не работает и всё пошло крахом? Может, мне самому стоит заняться делом?

– Нет. не нужно! Я дам тебе всё, что пожелаешь! Я накормлю тебя, уложу спать, включу любимый канал и...

– Нет уж, - Дик вскочил с дивана на ноги. Всё ещё находясь под действием неизвестного ему колдовства, едва не упал: голова закружилась, и пришлось ухватиться за край стола. Окончательно придя в себя, Дик убрал с лица волосы, выпрямился и произнёс твёрдо: – Я хочу тебя видеть!

В углу комнаты, у двери к выхожу появилось голубовато-белое облако.

– Ты – Праздность, да?

Облако приняло форму человеческой фигуры: это была женщина. Довоьно высокая, очень худая и бледная, она глядела вокруг с самым усталым, самым томным видом, который только можно вообразить.

– Да... – произнесла она слабым, тихим голосом, почти шёпотом.

– Развлеки меня.

Дик сложил руки на гружи, самодовольно улыбаясь. Победа была в двух шагах от него.

– Ка-а-ак? - спросила женщина, зевая. Дик рассмеялся.

– Догони.

Он сорвался с места и побежал к противоположному углу комнаты. Женщина неохотно двинулась за ним, но, сделав несколько неуверенных шагов .замерла и упала на пол, разбросав вокруг себя полы бирюзового платья.

– Я не могу... Сжалься!

На секунду Дик готов был пажалеть женщину. Всего на секунду, не больше.

– Нет. Ты – Смертный Грех. Ты – зло. Ты это заслужила.

Женщина охнула,закрыла глаза и растаяла в воздухе, обернувшись тем же голубовато-белым облачком.

Дик почесал в затылке, обдумывая, что делать дальше.

Проверить, не появились ли новые двери

Сбежать

Дик увернулся от челюстей - зубы клацнули в воздухе и .казалось, способны были разрезать и его.

Дождался, пока Чревоугодие нанесёт удар лапой. Уворачиваться на свой страх и риск не стал: когти впились в левый бок, причём бовольно глубоко. Челюсти готовлись клацнуть снова, уже на шее Дика. Он обеими руками схватился за лапу Греха.

Челюсти рядом. Совсем рядом.

Одна секунда.

Уже меньше.

Опасность.

Щёлк!

Челюсти сомкнулись, брызнула кровь. В решающий момент тик "вырвал" лапу чудовища из собственного тела и подставил под удар. Весь левый бок покрылся рваными ранами, зато Чревоугодие, в пылу битвы не заметив подвоха, укусил сам себя.

Грех взвыл, зарычал и вдруг блаженно замурлыкал, точь-в-точь котёнок. Дик отбежал в сторону и остановился в центре комнаты, в то время как Чревоугодие в порыве голода и удовольствия поедал сам себя.

Вкусно. Чавкал .причмокивал и хрустел сосбвтенными коснями. В конце концов оставил лишь лужу крови и горстку костей.

– Поверить не могу, - произнёс Дик вслух, потому что обыкновенная мысль об этом была слишком сумасшедшей, а потому нуждалась в словах .её подкрепляющих. - Он сам себя сожрал.

Начавший уже более-менее трезво соображать мозг устало шепнул: "Надо сваливать отсюда поскорее".

Искать дверь к следующему Смертному Греху

Найти выход и сбежать

Глубоко под землёй Дик истёк кровью, хлынувшей бурлыщим потоком из разорванного тела.

А наверху умерла Райли. Умерла от Алчности, от неумолимой жажды денег, хлынувшей тихим .вкрадчивым и лживым ручьём из разорванной души.

Попробовать снова

Маленькое человеческое тело разорвалось на кусочки.

Это смерть. Шдупая и бестолковая. Гнев гневается, ему позволительно. Человек гневается и умирает – ему нельзя.

Дик мёртв. А когда был жив то не успел подумать .что жив .обрадоваться или огорчиться. От гнева душа умирает куда быстрее тела .и вместе с ней гаснут мысли .чувства... Ярость слепа – он и не увидел даже, что мёртв. Но это смерть. Безусловно она.

– Вот Гнев! Вот смерть! Твоя смерть, человек!

О чём он думал? Что сказал прежде .чем умереть? Что вспомнил?

– Райли...

Попробовать снова

– Да... – произнёс Дик неуверенно и тихо.

– Что ты там бубнишь?

– Я сказал - ДА! - глупая старая перечница!

В тот же миг его руку и руку Гордыни опутала цепь - их приковало друг к другу.

– Значит, союзники?

Дик усмезнулся.

– Лучше. Ты, перечница, будешь пахать на меня до конца своих дней. Первым делом ты перебьёшь всех моих конкурентов и типов "с верушки", чтобы я занял их место и прибрал к рукам их власть. Потом потихоньку начнём карать народ .пока не признает меня своим господином. Ты прав .я многого добьюсь с твоей помощью. Вернее – используя тебя.

Дик засмеялся. Смеялся долго, громко и уверенно. Он победил. Он поработил этого пройдоху. Он зовоюет веь мир. Он будет чертовски богат и знаменит. Он лучший. он первый. Он...

Смех оборвался.

Что-то больно кольнуло в груди. Дик опустил голову, решив, что это проказы Гордыни. Грех стоял в стороне и не мог никак до него дотронуться. Между тем кольнуло снова, ещё больнее. Дик попятился, вцепился рукой в одежду, силясь её разорвать. Боль усиливалась с каждой секундой. Он не мог больше терпеть, сдерживать крик. Закричал, разорвал рубашку на груди и ужаснулся: из его собственной грудной клетки вырывались чёрные скользкие щупальца. Трещали рёбра, рвались кожа и плоть.

Боль стала невыносимой. Крик Дика оборвался и повис в воздухе. Стараясь обеими руками удержать то, что вырывалось из его груди, Дик сделал ещё шаг назад. Ноги подкосились, сил идти или двигаться не осталось. Он готов был закрыть глаза и упасть. Почувствовал, что падает. Вот вот коснётся спиной холодного мрамора.

Цепь, обвивавшая руки Гордыни и Дика, дала о себе знать. Натянулась, врезалась в кожу, на несколько секунд будто бы привела Дика в чувтсво. Одним быстрым и лёгким движением Грех потянул его к себе, Дик не упал, а выпрямился, едва-едва передвигая ноги полетел в сторону Гордыни. Уже по инерции ккое-то время двигался вперёд, затем уже больше не мог двигаться вовсе и уж окончательно повалился на пол лицом вниз.

Теперь уже смеялся Грех.

– Мы потому и смертные, Дик. Ты впускажешь меня в своё сердце, а я рву тебя изнутри. И пальцем не пошевельну, только смотреть буду. Фу. Ты труп. Смерть гордецу!

Щупальца освободились окончательно .нащупали под собой твёрдую поверхность и двинулись в сторону Гордыни. Между тем тело чудовища всё ещё оставалось в груди Дика, волокло его за собой. Каким-то чудом он всё ещё дышал.

Грех пинком перевернул его на спину. Сквозь багровую пелену собсвтенной крови Дик увидел потолок. лампу, тусклый свет и гордую физиономию Гордыни.

А дальше – тьма.

Попробовать снова

"Ненавижу его. Ненавижу. Действитльно ненавижу!"

В треклятом зеркале рука Дика медленно поднялась вверх, нож оставил глубокую крсную отметину на шее Марти. По другую сторону стекла .в действительности Грех точно таким же плавным движением скользнул ножом по шее Дика.

– Ты убил меня? – из последнис сил прохрипел он прежде, чем кровь хлынула безудержным потоком, залила всю грубь и закапала на пол.

– Ты сам себя убил, – ответил Зависть без ехидства и смеха, серьёзно и строго.

Если бы Дик обернулся, то увидел бы, как искрятся злобой глаза Греха. И как в этих искрящихся злобой глазах загорается тот самый огонёк, тот самый миг, который кто-то именует смыслом жизни. В его глазах поблёскивает кайф.

Ка-а-а-а-а-айф...

Попробовать снова

Кто бы мог подумать, что всё закончится именно так?

Он очнулся спустя долгое, очень долгое время. Обнаружил себя всё там же, в тесной комнатушке .в окружении еды и напитков. С огромным пузом, лысиной, в домашних тапочках...

Смертный Грех оказался сильнее. Первым же делом Дик задумался о том, что это был за Грех, но спустя всего несколько секунд бросил это бесполезное занятие. Он просто устал. Ему просто лень.

Лень?

Праздность?

Кажется, эта стерва всё таки загнала его в могилу. То есть, почти загнала. Точно также долгие годы до появления Дика она пленила Чревоугодие, так что теперь ему остаётся только есть и ждать. Ждать, пока не появится другое сильное сердце и не зставит его сожрать самого себя.

Не следовало ему падать так низко. Не следовало принимать пищу из рук змеи-искусительницы, выдававшей себя за богиню.

Теперь сожалеть уже поздно. Поздно.

И вкусно.

Попробовать снова

Весь в синяках и ссадинах, уставший и ослабевший .Дик отчаялся окончательно. На трясущихся руках не вышел, но выполз из укрытия - груды обломков и еды .за которыой прятался.

Опустил голову и тихо, еле слышно произнёс:

– Я сдаюсь. Не мог больше.

Боль. Жгучая. долгая и невыносимая. Дик кричал бы, если б остались силы.

Правая рука провалилась в юбездонную черноту чавкающей и пышущей злобой челюсти. За ней последовала левая, но не успела она исчезнуть. как Дик перестал уже чувтсвовать страх, боль или что-либо ещё.

Левая нога. Правая. Тело. Голова была съедена последней, глаза сделались венцом трапезы .её главным деликатесом. В них застыл ужас и боль. Чудный вкус.

Праздник живота.

Чревоугодие насытилось и вернулось на свой диан.

Кровь Дика просочилась в щели в полу и канула в лету, как и он сам .и все воспоминания, мечты и цели, обглоданные и переваренные морщинистым лже-Буддой с глупым лицом, в забавных домашних тапочках.

Попробовать снова

"Снова длинная. Выходит, если райли вытянет свою спичку, она непременно окажется короткой. Чёрт! Нельзя дать ей спуститься!"

Ловко и незаметно Дик разломил спичку напополам. Показал Райли.

– Короткая. Выходит, мне спускаться.

Девушка немного погрустнела.

– А если случится что?

– Что?

– Что-то.

– Тогда я придумаю что-нибудь.

– Что?

– Что-то.

– Дурак.

– Дура.

– Зато красивая.

– Кто это тебе сказал?

– Ты.

– И ты поверила такому дураку?

– Поверила.

– Ну и дура.

– Зато красивая.

Дик усмехнулся. Обратился к греху:

– Как ты спускался?

– Если спуститься немного ниже... Есть выступ .сэр. Там тросс. Можно спуститься.

– Как освещал себе путь?

– Внизу есть факелы, сэр. Я сам заготовил. У вас есть спички.

– Дик? – подала голос Райли.

– Что?

– Слишком легко. Как будто ловушка. Ты правда хочешь спуститься?

– Хочу.

– Будь осторожен.

– Да ни за что! – Дик засмеялся. – Не скучай тут без меня!

Спуститься

Дик с предусмотрительной опаской и выражением полной бесстрастности на лице подошёл к краю ямы .этого феерически огромного котлована, отдалённо походившего на след от падения метеорита .только гораздо глубже, и взглянул вниз.

Грохот усиливался, но был ещё слишком далеко, чтобы разглядеть его источник. Кроме того, любые звуки эхом прокатывались по отвесному тоннелю, вырываясь наружу спутанной и спонтанной какофонией.

– Дик, будь осторожен, – предупредила Райли.

В ту же секунду, когда он всего на миг обернулся на голос, чья-то рука схватила его за ногу. Это была явно не человеческая рука: такая же грязно-жёлтая, сухая, покрытая мозолями и ссадинами. Четырёхпалая – одного пальца явно не доставало. За ней потянулась вторая рука .такая же сухая и пыльная, но все пальцы на ней были на месте.

– Помоги... – прокряхтело что-то очень старое, такое же сухое и запылённое.

Дик крепко ухватился за держащую его руку и потянул вверх – очень легко, быстро, будто бы поднимал куклу, а не человека. Худую, бледную куклу, местами поседевшую или полысевшую даже, у которой легко можно было пересчитать рёбра, кости, даже позвонки. Он поднял и опустил на землю у края ямы нечто едва живое, ужасное на вид, но человеческое. Несомненно человеческое.

– Что ты такое? – спросил он не то с жалостью, не то с отвращением.

– Алчность, сэр, - проскрежетало нечто. Его рот был набит песком, песок сыпался из всех щелей. Казалось .и сам он был из песка. – Сэр...

Дик и Райли переглянулись.

Убить Алчность

Расспросить алчность

Решил закрыться столом. С трудом опрокинул его, разбросав по комнате покоившуюся на нём еду. Спрятался за тяжёной деревяшкой толщиной в четыре пальца минимум.

"Стол должен меня защитить. Уж его-то Грех точно не пролопил..."

Дик оказался прав - Грех не проломил стол. Не стал даже пытаться. Вместо этого просто прокусил.

Казавшаяся непробиваемой защита разлетелась в щепки.

Чеюсти снова материлизовались в опасной близости от Дика.

И что, чёрт возьми. делать теперь?!

Поставить "блок"

Пытаться атаковать

Подумать, попытаться схитрить

Сдаться

Зеркало предательски поблёскивало в свете свечей, переливалось мягкими, тусклыми оттенками жёлтого, оранжевого и красного цвета и неуёмно искажало действительность, будто бы решая исход сражение вместо самих сражающихся сторон.

Дик злился. Злился на Грех, на его силу и способности, на его задорный смех и ехидные замечания. Злился на себя, потому что не мог ничего предпринять. Злился на зеркало... Чёртово зеркало!

Удар. Дик изо всех сил заехал по стеклу шипастой подошвой, но не услышал ни звона стекла, ни даже треска или скрипа. Стекло осталось совершенно целым.

Попытаться разбить стекло при помощи ножа

Всё тело ныло. Сложно сказать, сколько костей оказались сломанными после таких ударов, но уж точно не меньше десятка.

– Ты... Мог бы обойтись совсем без... Жертв.

Гнев наклонил голову. Дик прищурился, ожидая нового удара. Его не последовало, Грех не решал, верить ли словам человека, он размышлял над их смыслом. Ослабил хватку, опустил Дика на ноги. Он едва устоял, благо стоял у стены и мог на неё опереться.

– Как?

– Легко. Я думаю... Думаю, Алчность тебя обманул...

Размах для удара. Дик ошарашенно прижался к стене и в последний момент выкрикнул:

– Подожди!

Гнев остановился. С любопытсвом взглянул на него.

– Ты ведь мог бы выйти отсюда. Мог бы искать жертв там, наверху...

– Да, всё так.

– Алчность дал мне... Дал мне купюру... Бумажку... И я захотел спуститься сюда.

– И что?!

– А вдруг ты тоже... Тоже остался здесь из-за его колдовства?

– Колдовства? - Гнев почесал в затылке. Бронированной перчаткой – по бронированному шлему. Ужасный звук.

– Магии, силы, влияния... Как это называется?

– Искушение?

– Да, оно.

– Понял.

Дик улыбнулся. Гнев заметил его улыбку.

– С Алчностью я поквитаюсь, это точно. Но скажи, почему я не должен убивать тебя?!

Грех выхватил меч из ножен.Схватил Дика за руку, отвёл её в сторону и мощным ударом "пригвоздил" к стене. Дик застонал .взвыл от боли. Гнев, подобрав нож Дика, который тот обронил в драке, точно так же пригвоздил и вторую руку. Дик взвыл снова.

– Потому что ты... Только что... Лишил себя игрушки, – произнёс он шёпотом. – Ты сам лишил себя веселья. И с Алчностью точно так же. Сам... виноват... ты...

Гнев несколько секунд стоял неподвижно, потом медленно кивнул.

И в порыве гнева сжёг себя самого. Не осталось и тлена.

Что происходил наверху?

Он говорил, чтохочет всё попробовать. Кажется, попробовав, уже не может остановиться.

Дик замер, задумался на секунду. Вынужден был снова бежать .избегая атак и челюстей. Но в это же время в его голове созревала идея - немного глупая и самонадеянная, но единственная, которая могла его спасти.

Рискнуть

Сдаться

Дверь открылась шумно, со скрипом. Несмотря на то, что снаружи она выглядела богатой и роскошной, изнутри деревянная перегородка походила скорее на дверь в сарай, чем в обитель мучений и страха.

Комната сама по себе тоже была не самой роскошной: небольшое помещение с диваном в самом центре и большим экраном у одной из стен. Возле дивана (по обеим сторонам и перед ним) – столы, заставленные всевозможными вкусностями. Стульев нет, только столы – хозяин явно не ждал гостей.

Хозяин, к слову, в отличие от предыдущего Греха не внушал ни страха, ни трепета. Он восседал на диване среди гор съестного, маленький, лысый, с огромным пузом, обутый в домашние тапочки. Точь-в-точь бюджетная версия Будды. Его кожа поблёскивала от обилия масла, в уголках искривлённых в улыбке губ ясно виднелись следы специй .приправ и недавно съеденного куска мяса.

С трудом повернув голову, лже-Будда расплылся в добродушной улыбке:

– Мы любим гостей! Иди к нам, гость, угостись, выпей. Мы рады видеть тебя в наших покоях.

Дик стоял .как вкопанный. так и не решившись действовать. Происходящее сбило его с толку: он ожидал увидеть нечто поистине страшное .ужасное, но на деле видел лишь отвратительно-громадное пятно мяса и жира с искренней улыбкой на глупом весёлом лице.

Спросить, кто он такой

Спросить, почему он говорит о себе во множественном числе

Поблагодарить за угщение и присоединиться к трапезе

Отказаться от еды

– Вот ещё! Не стану есть с тобой за одним столом.

Дик самодовольно вскинул голову .но тут же почувствовал .что ноги сами несут его к столу.

– Хватит артачиться. Иди к нам. Ешь с нами. Мы не опустим тебя голодным.

Сопротивляться Дик не мог. Пытался изо всех сил. но всё тщетно. Коддовтсво или неведомая сила - хоть проказы самого Сатаны, не суть - оставили его в покое только у самого стола.

– Не отпустишь? Значит, придётся есть...

Упаковка приправленных специями сухарей разрывается в умелых и быстрых руках дика. Он достаёт сухарь, несколько секунд пренебрежительно на него глядит, а после кладёт в рот.

Вот оно. Началось. Чревоугодие возликовало.

Дик принялся за еду. Не как до этого – осторожно и медленно, а основательно и серьёзно. Опустошил упаковку за несколько секунд и тут жепринялся за новую.

– Это вкусно. Это очень... Вкусно.

Чревоугодие усмехнулся.

– Мы знаем. Мы пробовали. В жизни надо всё попробовать. А знаешь, что мы ещё никогда не пробовали?

Грех обошёл столы, пренебрежительно взглянул на разбросанные явства, кучи еды и питья. Остановился позади Дика.

– Тебя.

Прежде чем успел что-то ответить, Дик почувствовал колющую боль в правом плече. Машинально, очень быстро сделал полуоборот, взглянул на причину боли.

Чревоугодие езменился внешне, стал выше. Толстые малоподвижные конечности стали теперь длинными и сильными .челюсти удлинились и стали крепче .чтобы легче было жевать. Ряд острых .как бритва, зубов впился в кожу Дика, пытаясь её разорвать.

"Зубы вогнуты внутрь, как у акулы. Вырываться бесполезно. Нужно..."

Пытаться разжать челюсти

– Кто ты такой? – выпалил Дик коротко, быстро. Тут же замолк, ожидая эмоциональной вспышки или гневной бури.

Бури не последовало. Мужчина не был ни зол, ни раздражён, даже немного обрадован, но не визитом или вопросом Дика, а обилием еды на столах.

– Мы есть Чревоугодие, – ответил он и тут же снова принялся жевать и глотать, громко чавкая и изредка причмокивая. – Мы есть Смертный Грех.

Брови Дика поползли вверх. Удивлённый. он замолк и е стал задавать больше вопросов, ожидая .что произойдёт дальше.

"Не так... Я совсем не так... Его представлял".

– Поешь с нами, - снова повторил Грех. – Ты наш гость, мы не отпустим тебя голодным.

Поесть

Отказаться от еды

– Почему ты говоришь "мы"? Ты же здесь совсем один.

Дик сделал шаг вперёд, подкрепляя свои слова уверенным жестом. Всё ещё было немного страшно... Нет, скорее странно. Дик был удивлён.

– Мы очень большой. Мы – Чревоугодие, большой и страшный Грех. "Я" слишком маленький для мы. Хорошего человека должно быть много, хороший человек должен быть "мы".

Дик недоверчиво прищурился.

– Так что же .смысл жизни – быть большим и зваться "мы", а не "я"?

– Смысл жизни, - многозначительно изрёк Чревоугодие, продолжая жевать, чавкать и причмокивать от удовольствия, - смысл жизни – всё попробовать. В мире столько вкусных вещей...

– Вот ещё, - Дик засмеялся, пытаясь держаться уверенно и не выдавать страха. – Жизнь, она в движении. Всё попробовать - это и не о еде вовсе, а о жизни в целом.

– Не знаю, что там в жизни, но в этом целом пакете чипсов, - Чревоугодие указал куда-то на стол. Разыскать там упомянутую пачку чипсов не представлялось возможным. - больше удовольствия .чем в твоём существовании.. Иди к нам .бедолага. Поешь с нами .почувствуй вкус настоящей жизни!

Сесть за стол

Отказаться

Гнев отвёл руку для очередного удара.

– Постой! – Дик заслонился на всякий случай руками, будто бы это могло помочь.

Гнев замер. Будто бы заинтересовался.

– Я тебе кое-что скажу. Важное. И интересное. Только ты меня отпусти...

– Сбежишь?!

– Не сбегу!

– Тогда зачем тебя пускать?

– Потому что я боюсь.

– Чего?

– Тебя. И могу что-то напутать и сказать неверно.

– Что ты скажешь?

– Тайну.

– Не люблю тайны!

Рука Гнева снова сжалась в кулак.

– ВернО! Верно, ты не любишь тайны. Ты любишь говорить всем правду в лицо. Говорить .что думаешь. Тебе не придётся держать ничего в секрете. Эта тайна известна всем.

– Кроме меня?! Хочешь сказать, я хуже кого-то?

– Лучше. Просто здесь не бывает людей .достойных тебе об этом... Рассказать.

Гнев на несколько секунд задумался. Ослабил хватку .но не отпустил. Потом вдруг передумал, размахнулся и снова ударил по лицу.

Дик пришёл в себя не сраху, на несколько секунд совершенно потерял чувтсво ориентации. Боль тоже пришла не сразу, но была действительно жуткой.

Ударить в ответ

Продолжать убеждать

Нагрубить

Разозлиться